Мой прадед, Андрей Семенович Нидер, родился уже более века назад, 21 октября 1918 года: в селе Понинки Хмельницкой области, на Украине.

В феврале 1940 года был призван в армию. К началу войны уже имел звание сержанта и должность командира экипажа танка.

В Литве все случилось не так, как ожидали немцы

Летом 1941 года 23-я танковая дивизия, в которой служил прадед, дислоцировалась в Литве, недалеко от границы с Германией (Пруссией, ныне – Калининградская область России).    

Незадолго до Великой Отечественной войны среди местного населения было много тех, кто с радостью встретил в 1940 году факт воссоединения с СССР, а также симпатизировал молодой, набирающей силу стране.

Опять же, со стороны немцев были перебежчики, которые придерживались коммунистических идеалов и с надеждой глядели в сторону СССР.

В том числе командование подразделения, в котором служил прадед, располагало исчерпывающими разведданными о замыслах и планах войск нацистской Германии.

И вот в пятницу, 20 июня командир полка собрал командиров всех уровней, в числе которых был и сержант А. Нидер.

Командир сообщил о полученных разведданных, об угрозах и последствиях бездействия. Мрачнея, он рассказал о приказе Верховного Главнокомандующего Сталина, в котором нашим войскам запрещалось предпринимать какие-либо действия и отвечать на любого уровня провокации – со стороны немцев. Сталин открыто утверждал, что войны не будет.

Тем не менее, командир этого полка принял чрезвычайное решение: в ночь с 21 на 22 июня 1941 года всем подразделениям скрытно перейти на запасные позиции. Всю ответственность, рискуя головой, он брал на себя.

Утром 22 июня 1941 года места дислоцирования танкового полка были четко и по-немецки педантично отработаны авиацией и артиллерией Вермахта. Но танков там уже не было.

Однако уже в полдень, 22 июня, мой прадед, Андрей Семенович Нидер, вступил в первый свой бой.

Удивительно звучит, но это — факт. Подразделения его полка пересекли государственную границу, перейдя в наступление, к полному недоумению немцев.

К вечеру 22 июня были взяты три приграничных населенных пункта. Завидев русские танки, немцы в панике бежали, бросали все и вся.

Мой прадед воевал на Т-26, их удалось заправить трофейным бензином, а Т-34 — новейшие для того времени машины — пришлось бросить. У немцев не оказалось дизельного топлива.

А потом пришел обескураживающий приказ отступать. Так уж устроено, что танк не рассчитан на оборонительные действия, и проявить свои возможности при отступлении не может. В общем, все мы знаем, что в 1941 году немцы уже осенью оказались под Москвой. Почему так произошло? Это — слишком масштабная тема, которой посвящены сотни книг, фильмов, тысячи свидетельств во всем мире. И какой-то единой точки зрения на этот вопрос нет.

Могли расстрелять безе суда, но вместо этого — резко повысили в звании

В истории нашей семьи хранится память об удивительном эпизоде, который случился с Андреем Нидером на Волховском фронте в 1942 году.

Его танковое подразделение располагалось в лесистой местности, вокруг — болота да топи. Перед танкистами стояла задача удержания рубежей. Продвижение по таким местам осуществлялось по гати или же насыпи.

И вот ранним утром разведка сообщила об активных действиях с немецкой стороны, о начале атаки на наши рубежи.

Навстречу фашистам вышли танки Красной Армии. При сближении рассредоточиться возможности не было, вокруг болота – а тем временем первый наш танк в колонне оказался подбит.

Следующий за ним танк, как было положено по тогдашнему боевому Уставу бронетанковых войск, столкнул его с насыпи и продолжил продвижение. Но и его немцы подбили метким выстрелом.

А третьим шел как раз танк Андрея Нидера. И прадед мой должен был тоже поступать по Уставу — продолжать движение, хотя это было равносильно самоубийству. Противник ведь даже не был полностью обнаружен.

Погибнуть или попытаться победить? Мой прадед принял решение съехать с насыпи и затаиться. Как и ожидалось, вскоре показались немецкие танки. И вот тут экипаж Нидера из засады поразил первый фашистский танк, потом – еще один.

На этом бой завершился…

По возвращении на место дислокации командира танка уже ждала машина. В штаб армии ехали молча. Андрей Нидер нарушил Устав и был уверен, что его накажут. Хорошо еще, если не расстреляют тут же, без суда и следствия.

Неслучайно друзья-однополчане принесли ему чистое нательное белье со словами: «Если что, хоть чистое надень…».

Но когда его представили генералу, тот неожиданно сказал: «Разве это герой? Помыть и переодеть, срочно. Тогда разговаривать будем».

Только тогда у Андрея отлегло от сердца. Его сводили в баню, накормили, сняли мерку.

Буквально через час позвали на примерку. И когда Андрей возразил, мол, это не моя форма, я младший сержант, а это — форма лейтенанта, услышал от портного: «Мне как велено, так я и делаю».

Генерал же принял его, приведенного в порядок, с отеческой улыбкой. Потом поблагодарил за два подбитых немецких танка, сообщил о присвоении звания лейтенанта и назначении на должность политрука — вместо погибшего в том бою товарища.

Белорусский путь

В 1944 году наши войска, как известно, вели освободительное наступление. Операция «Багратион» была направлена на освобождение Белоруссии. В ней принимал участие и мой прадедушка.

Ужасы содеянного фашистами на нашей территории видели молодые, но уже многое повидавшие солдаты. И порой это было страшнее тяжелых боев.

Скажем, при освобождении деревни Лавстыки Октябрьского района тогдашней Полесской области чудом уцелевшие местные рассказали: их большая деревня (286 жителей, 113 дворов) была уничтожена карательным отрядом из Украины, по приказу гитлеровцев.

Это потом их назовут «бандеровцы» и привлекут к ответственности. А тогда… Невозможно представить, какая боль пронзила сердце Андрея, стопроцентного украинца. Лучше и не думать об этом.

Кровный вопрос

Андрей Семенович Нидер прошел всю войну, от и до – с 22 июня 1941 года до 9 мая 1945. 

Воевал на разных фронтах: Северо-Западном, Ленинградском, Волховском, 1-м и 3-м Белорусских, 1-м Украинском.

Среди его боевых наград: орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», а также «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Благодаря ему остались живы очень многие люди. А главное для меня вот что. Погибни прадед в одном из боев, не было бы и меня на это свете. Серьезно.

Он уже давно ушел из этой жизни, и вот какие мысли пробуждает в голове его прошлое.

В моем ДНК, если говорить совмещенным языком биологии, истории и обществоведения, есть гены победы и правды, неприятия насилия, а уж тем более – фашизма.

Во время войны проявляется вся сущность человека. Как там сказал поэт: «Мгновенья раздают — кому позор, кому бесславие, а кому — бессмертие».

Из рассказов моих родных знаю, что Андрей Семенович не любил рассказывать о своем участии в Великой Отечественной войне, но всегда с гордостью говорил о своих однополчанах. При этом обращал внимание на то, что война – это невероятно страшно. Это кровавые потери, беспримерный подвиг рядом с диким горем, а порой – с откровенным предательством.

Как бы там ни было… Андрей Семенович Нидер, достойнейший мой прадед — спасибо тебе за Победу!

Денис Ракуть, учащийся 11 А класса Лидской гимназии № 1